После поцелуя во время битвы за Хогвартс Рон думал только о том, как бы поскорее подработать у Джорджа на кольцо и начать взрослую жизнь с женитьбой и всеми вытекающими. Потому что даже у барда Биддла написано по такому случаю: «Золушок, для этого ты сначала должен жениться на принцессе!»
Джордж, к которому, вероятно, перешло по наследству все ехидство геройски павшего близнеца, согласился подкинуть брату работу, но не преминул заметить, что с девушкой, которую возбуждает забота об эльфах, надо держать ухо востро.
- Ну и что! – возмутился Рон. – Помнишь, Джинни тоже накинулась на Гарри только после того, как поймала решающий снитч.
- Да, - с некоторым неудовольствим признал Джордж, - но, в отличие от тебя, у Гарри после этого диаметр глаз был поменьше, а язык свободно помещался во рту.
- Он был занят! Мы побеждали Темного Лорда! – Рон не очень-то понимал, на что именно намекает его старший брат, но ему это все равно не нравилось.
- Вот и посмотрим, очухаешься ты или переломаешь мне все, - заключил Джордж, а потом пробормотал про себя: - Елки-палки, что вообще с девчонками творится…
Она мне ясно говорит,
Что лишь для физики открыт
Душевный мир ее волнений и терзаний.
А я ей ясно говорю:
«Ты погляди-ка на зарю,
Побродим мимо крупноблочных зданий».
Однако мечты Рона категорически не сбылись: оказалось, что подвиги подвигами, а школу заканчивать надо. Разумеется, Гермиона была первой, кто купил все учебники и записался сразу на все курсы. Рон пытался протестовать против принудительного образования и даже с несвойственной его семейству решимостью пошел к Кингсли Шеклболту, и.о. министра магии, и покачал права героя.
- Ты что, с ума сошел? – спросил его Джордж. – С эльфами ты сорвал банк, но неверность науке может все испортить.
- А как же… - Рон об этом явно не подумал.
- А вот так же, - ехидно ответил Джордж. – Учись на отлично, братец, тогда, может, и будет тебе счастье.
Любовь творит чудеса: французы говорят, что она заставляет ослов танцевать, а Рона Уизли она заставила интриговать. Рон снова встречался с Кингсли и ездил к МакГонагалл, рассчитывая организовать себе и своим друзьям обучение по ускоренной програме. Рон даже хотел подставить лучшего друга под гнев Гермионы, переманив его тайком на свою сторону, но оказалось, что Гермиона успела поговорить с Гарри раньше, и Гарри теперь был убежден до глубины души, что без предметов седьмого курса ему жизнь не в жизнь.
Рон набрался смелости и пригласил Гермиону на свидание. Гермиона пришла на свидание с учебником. Рон заметил, что он дико ревнует к учебнику.
Она мне говорит: «Я извиняюсь,
В науки я немедля удаляюсь,
И цель моих настойчивых расспросов -
Известный русский физик Ломоносов».
Беда, как известно, не приходит одна, а обычно путешествует в компании профессора Снейпа. Снейп выжил после поединка со змеей, в очередной раз повесил Визенгамоту какую-то лапшу, благородно уступил даме директорское место, подсидел своего учителя Слагхорна и с язвительной усмешкой встретил героев войны на первом уроке зельеделия. У Рона проснулось непреодолимое желание нацедить яда из трофейного клыка василиска и подлить этот яд Снейпу в чай, но он здраво рассудил, что если человека не берет Вольдемортова змея, то и василиск ему не страшен.
Гермиона принялась за изучение зелий с удвоенным энтузиазмом, словно именно их ей весь прошлый год не хватало. Рону тоже не хватало кое-чего, связанного с зельями – он постоянно вспоминал, как шесть лет назад они втроем варили Оборотное зелье, прижавшись друг к другу в тесной кабинке. Сейчас бы он знал, что надо делать в такой ситуации: сначала послать Гарри за каким-нибудь компонентом… А вот что делать с Гермионой, обложившейся в гриффиндорской гостиной фолиантами и препаратами и ловящей на зельеделии каждое слово Снейпа, он не представлял. Не то что бы такое ее поведение было сильно необычным, но Рон и раньше не знал, что с этим можно поделать.
Тут вспоминаю я при ней:
Он не знаком с Лавуазье,
Но оба в колбах что-то темное варили,
В один и тот же день и час
Они закон нашли для нас,
Как будто в самом деле сговорились.
От безысходности Рон злился на своего лучшего друга. Ведь это Гарри, в конце концов, дал Гермионе посмотреть воспоминания Снейпа. Рон воспоминания смотреть отказался, но Гарри и Гермиона все равно пересказали ему их по пять раз, обращая особое внимание на мужество и благородство Снейпа и его неусыпную о них заботу.
Кроме того, Гарри теперь терзался чувством вины перед непонятым им Снейпом, и решил даже без подсказок стать лучшим зельеваром курса, Снейпу на радость. Радости Снейпа, равно как и особых успехов Гарри, было, впрочем, незаметно: Гарри по-прежнему запарывал зелья и даже попадал на отработки. Гермиона приняла в Гарри огромное участие, которого он не нашел у Рона: они вместе варили зелья на уроках и вместе изучали зельедельческие премудрости по вечерам. Рон только сидел рядом и каждый раз возмущенно уходил, когда Гарри начинал очередной разговор на тему «как мы все не понимали и не ценили героя Северуса Снейпа», а Гермиона с ним соглашалась. Оправдание Северуса Снейпа, похоже, стало ей милей освобождения домашних эльфов, но заставить себя заниматься апологией Снейпа Рон не мог даже за поцелуй. Тем более что Гарри только этой апологией и занимался, и ничего ему за это не было…
«Вот так, - я говорю, - и мы с тобою
Могли бы жить единою судьбою.»
Она мне: «Ждет меня один философ,
Неслабый русский физик Ломоносов».
Нельзя было не признать, что уличенный в лучших чувствах Снейп стал не столь вызывающе противен. Конечно, Гарри по-прежнему попадал на отработки, но теперь к справедливому взысканию не добавлялись несправедливые оскорбления. Образцовая студентка Грейнджер вообще от Снейпа ничего худого не видела, за исключением разве что фирменной поднятой брови и наморщенной щеки.
Тем не менее, Рон был потрясен до глубины души, когда оказалось, что расположение Снейпа дошло до того, что он уделяет Гермионе малую толику своего драгоценного и неприкосновенного внеурочного времени. И, разумеется, разговоры со Снейпом о зельях нравятся ей больше, чем прогулка с Роном под осенним дождем.
- Гермиона, это нечестно по отношению к Гарри! – попытался воззвать к ее совести Рон. – Снейп снова устроил ему отработку.
О том, что обниматься около озера, когда лучший друг драит котлы, тоже нечестно, Рон даже не подумал.
- Я думаю, Гарри будет легче, если я отвлеку внимание Снейпа от него на зелья, - парировала Гермиона. Повернуть все в свою пользу и придать желанной беседе со Снейпом вид акта самопожертвования она умела – все-таки она была девушкой.
«Ну хорошо, - я говорю, -
Я сам себя перекую,
Я стану физиком, борцом и патриотом,
Чтоб протекали наши дни,
Как у Кюри с его Мари,
Хотя бы как у Бойля с Мариоттом».
К зиме Рон пришел в такое состояние, словно Гермиона опоила его зельем, от которого получаются вольдеморты. Он и не подозревал, что Гермиона может быть такой динамщицей. Его забота о домовых эльфах удостоилась только игривого подмигивания, и Рон, скрепя сердце, взялся всерьез за зелья – похоже, наука зельеделия и боец невидимого фронта Северус Снейп стали Гермионе дороже всех ушастеньких страдальцев.
Зелья у Рона довольно скоро стали удаваться, и ему даже приходилось напоминать себе, что Снейпа и зелья он ненавидит, а взялся он за это дело только ради Гермионы, и чтобы чувствовать запах ее волос, когда они вместе склоняются над книгой или котлом. И все же Рон не мог отогнать от себя мечты о том, что когда-нибудь он добьется настоящих успехов в зельях, таких успехов, что Гермиона снова будет потрясена, и на этот раз они зайдут подальше, чем во время битвы за Хогвартс.
Она мне: «Уберите ваши руки!
Мне чужды все подобные науки,
И не таких касается вопросов
Известный русский физик Ломоносов».
Рон уже смирился со своей судьбой и к Валентинову дню приготовил Гермионе в подарок редкую книгу о зельеделии и свою небольшую научную находку, которая по крайней мере в теории сокращала время приготовления фортуны фортунатум с шести месяцев до ста семидесяти двух дней. Но относительно самого дня у него были вполне традиционные идеи, включающие в себя поход в Хогсмид и чай с конфетками у мадам Пуднафут.
Снейп повел себя в своих лучших традициях и оставил Гарри на Валентинов день в Хогвартсе. Джинни немного поогорчалась и убежала в Хогсмид с подружками. Но Гермиона, конечно, не могла оставить друга в беде. Рон чуть не подавился завтраком, когда услышал, что Гермиона собирается снова идти поддерживать Гарри и отвлекать Снейпа. Это было уже слишком. Рон в первый раз с Нового года поругался с Гермионой и, плюнув, ушел в Хогсмид один.
На этом для Рона потрясения не закончились: грустно бредя мимо чайной мадам Пуднафут, Рон заметил сидящего у окна Снейпа. В явно читающемся во взгляде Снейпа раздражении и желании, чтобы чертов Уизли убрался с глаз долой, даже Рон, с его феноменальной чуткостью и догадливостью, уловил что-то новое. Пока Рон выжидал за углом чайной, ему пришли в голову некоторые Непростительные Проклятия. Но Снейп снова его провел: ни Гарри, ни Гермиона на беседу с отработками в чайную не явились, а сам Снейп из чайной незаметно исчез.
Тут я догадываться стал,
Что уж давно и неспроста
Все ходит мимо и поглядывает косо
Не аспирант, не ассистент -
Неуспевающий студент
Очкарик тихий Мишка Ломоносов.
Сообразительный Рон только к лету начал понимать, что в факте совпадения отработок Гарри и бесед Гермионы и Снейпа есть что-то подозрительное, но даже очередная встреча со Снейпом в Большом Зале во время якобы бесед и отработок не привела его ни к каким выводам. Ни на что Рону не намекнула и понизившаяся успеваемость Гарри и Гермионы, которая почему-то не сопровождалась ухудшением их отношений со Снейпом, а как-то совсем наоборот. И даже то, что зельеделием Гарри и Гермиона стали заниматься все больше, но наедине и без особого для зельеделия толка, Рона почти не насторожило.
Поэтому вид лучших друзей в укромном уголке библиотеки, спихнувших книжки со стола и не заметивших этого, был для Рона огромным сюрпризом.
Она уже давно его невеста,
А я с печалью обхожу то место,
Где, каменный, не ведает износу
Великий русский физик Ломоносов.
К выпускному балу Рон так и не нашел себе партнершу по танцам. Зато у Гарри с этим проблем не было, а были скорее обратные: попробовал бы он трепыхнуться и пропустить хоть одно занятие школы бальных танцев, которую организовали МакГонагалл и Снейп. Рон танцевальные занятия проигнорировал, в отличие от Джинни, которую сердечные дела Гарри как-то вдруг перестали волновать. Перед выпускным Рон со злорадством отнял бутылку огневиски у Винки, пнув ее с малфоевским азартом, и во время танцев напивался из горлышка, избегая смотреть на паркет.
- Уизли, прекратите! – раздался над его ухом не совсем трезвый голос Снейпа.
Рон прикрыл бутылку локтем, а другой рукой сделал неприличный жест.
- Глупо, - пожал плечами Снейп. – Взгляните на это с хорошей стороны: во-первых, вы-таки выучили зелья, и, скорее всего, не провалите вступительные в аврорат.
Рону захотелось вмазать Снейпу каким-нибудь заклятием, но спьяну он не смог найти палочку.
- Во-вторых, - Снейп совершенно не обращал внимания на метания свободной руки Рона, - вы меня еще поблагодарите за изменения в вашей сердечной биографии. А то вы бы и женились по дури. Может, вы не заметили, но Грейнджер упрямая как баран. Если она кого-то и слушалась в своей жизни, это Поттера и меня. На свой счет я, впрочем, не обольщаюсь, потому что она тогда была студенткой. И вообще, мне рыженькие нравятся.
Если бы Рон не был так пьян, он бы вспомнил, что в последнее время Снейп проявляет необычный интерес к квиддичу, особенно женскому, и сумел бы сложить два и два. Но Рон опять все понял неправильно и на всякий случай от Снейпа отодвинулся.
Поэтому спустя месяц, когда Рон заглянул к родителям, его ждало еще одно потрясение – Снейп, пьющий чай в Норе. Впрочем, судя по лицам Артура и Молли, они были не менее шокированы известием о далеко зашедших отношениях их единственной дочери и ее бывшего учителя, бывшего Пожирателя Смерти, бывшего двойного агента и бывшего члена Ордена Феникса – а теперь их будущего зятя.
Снейп во время немой сцены, которая к приходу Рона продолжалась уже пять минут, цинично ел тыквенный пирог и хитро улыбался – хоть и с опозданием на двадцать лет, он все-таки отбил у Поттера его рыжую девчонку.
